В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.

Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.

С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко…

Эта ночь не похожа на все другие.
С самых ранних восторженных детских лет
Мы мечтали шагнуть в тот волшебный свет,
Где живут наши праздники золотые.

В этом празднике с дымкою голубою,
Если вдруг всей душой пожелать чудес,
Можно стать космонавтом, кинозвездою,
Мушкетером с гитарою под полою
Иль самой прекраснейшей из принцесс.

Вьюга в стекла снежинками сыплет колко,
Пол сияет прозрачностью ледяной,
И, раскинув нарядные лапы, елка,
Как жар-птица, пылает над головой.

В этот час все обычное – необычно,
Сердце верит и очень чего-то ждет.
Ах, какой в нем сегодня огонь цветет
И каким вдруг все видится романтичным!

Ночь-старуха от жарких огней кругом
И от звездных гирлянд недовольно пятится,
А луна оторвавшимся колесом
Вдоль по млечной дороге со звоном катится.

Новый год! Он для каждого сопряжен
С обновленьем: пусть сгинут навек заботы!
Он серебряным кажется рубежом,
За которым начнется большое что-то…

Только нет ли тут зыбкости лотереи?
Ведь любой, кто теряет, хандрит, болеет,
Тот, кто с жизнью заканчивает расчет,
Кто страдает у горя в холодной пасти,
Тоже тост поднимал за успех и счастье,
Тоже с верой встречал где-то Новый год.

Если б то, чего жаждет так человек,
Пусть не все, пусть частично, а все ж сбывалось,
Так, наверное, мало бы зла осталось
И, наверно, настал золотой бы век!

Ну а если иначе взглянуть: не так?
Разве в жизни нам радости не встречаются?
Разве счастье и праздники не сбываются?
Разве солнце не брызжет сквозь дым и мрак?

Так ужели ж мы радостей не знавали
И не радовал тот или этот год?
Неужели ж нас буйно не целовали,
Не любили и с трепетом не шептали
Чепухи, что дороже любых щедрот?!

И неужто же нам не случалось взять
И добиться мечты или яркой цели?
Неужели… Да мало ли «неужели»?
Ей же богу, их просто не сосчитать!

Так давайте ж и будем смотреть вот так
Без сомнений в грядущее новогодье,
И надежду воздев, как победный стяг,
Верить в счастье, как в вешнее полноводье!

А еще будем подлости побеждать
И за правду бесстрашно сражаться будем.
И любить, и в работе своей дерзать,
И друг другу прекраснейших дней желать,
Ибо грусть и без зова приходит к людям.

Колокольчик хрустальный замрёт
И рассыплется звоном хрустальным.
Новый год, Новый год, Новый год
Заискрится шампанским в бокале!

И, как в детском несбыточном сне,
Вдруг прошепчут желание губы.
В тишине, в тишине, в тишине
Грянут ангелов вещие трубы.

Колокольчиков хрустальных миллион —
Диги-дон, диги-дон, диги-дон!
Колокольчиков волшебный перезвон —
Диги-дон, диги-дон, диги-дон!
Этот звон хрустальный, нежный,
Звон удачи, звон надежды,
Нам подарит счастье он.

В небе месяц хрустальный плывёт,
Заблудился в серебряных звёздах.
Новый год, Новый год, Новый год!
Всё сначала начать нам не поздно.

Только нежность в душе сохраним,
Позабудем былые печали.
Так звени же, звени же, звени,
Колокольчик надежды хрустальный!

В белье плотной вязки,
В шапчонке неброской,
Под буркою бати —
Опять шерстяной —
Я не на Аляске,
Я не с эскимоской —
Лежу я в кровати
С холодной женой.

Идёт моей Наде
В плетёной рогоже,
В фуфайке весёлой,
В китайском плаще.
И в этом наряде
Она мне дороже
Любой полуголой,
А голой — вообще!

Не нашёл сатана денька,
Всё зимы ему мало!
Нет, напакостил в праздник точь-в-точь!..
Не тяни же ты, Наденька,
На себя одеяло
В новогоднюю ночь!

Тьфу в нас, недоенных,

Чего мы гундосим!
Соседу навесить —
Согреться чуток?
В центральных районах
В квартирах — плюс восемь,
На кухне — плюс десять,
Палас — как каток.

Сожгём мы в духовке
Венгерские стулья
И финское кресло
С арабским столом!
Где надо — мы ловки:
Все прём к себе в улья,
А тут, интересно,
Пойдём напролом?

Вдруг умы наши сонные
Посетила идея:
Десять — это же с водкой полста!
Наливай же гранёные,
Да давай побыстрее!..
Вот теперь красота!